Краткие выводы из дискуссии по идиш. (Из архива «Огурцовой на линии»)

18.12.2005

Приношу благодарность и признательность всем, принявшим участие в дискуссии по идиш. Все-таки еще год назад нельзя было представить, что мы сможем поговорить об идиш честно и открыто, с чайниками и сковородками - чистр на коммунальной кухне. То, что разговорчик этот вызревал более пяти лет, чувствовалось, носилось в воздухе. И поскольку прорвался он, как фурункул, то без ударов сковородкой обойтись, конечно же, было нельзя.

Мое шовинистическое отношение к идиш объясняется тем, что я в личном общении не терплю условности. Мне когда-то очень нравилась условность придуманных мирков, когда подушка представляется мамой плюшевого мишки, а потом это приелось. Рано или поздно нормальные люди из этого вырастают. Если кому-то не в лом пытливо разбираться с чужими личными условностямии, эти люди становятся психотерапевтами, но такое происходит и за счет многих личных ограничений. Понятно, кому это надо, короче.

Конечно, все то, что я говорю (на русском языке) - куда проще показать на истории с идиш. Но у меня в отношении идиш - табу, непреодолимый жесткий стереотип. Я знала, что от этого языка отказались после этнических чисток Второй мировой, возврата к нему быть не могло. Раз вопрос с идиш встал ребром, это означает, что кое для кого любые средства хороши.